«Имя сатаны — самовар...»

Рукописи скрытников и других старообрядческих течений Каргополья

Старообрядческое движение сыграло важную роль в развитии Каргополья. С XVII века здесь укрываются сторонники раскола, происходят первые на Севере старообрядческие самосожжения, в течение почти полутора столетий существует Чаженьский скит Выговского общежительства, распространяется странническое вероучение.

На территории Каргополья су­ществовали поселения раз­личных старообрядческих согласий, но с середины XIX века особенно прочно укоренились старообрядцы‑странники (скрытники). Отделившиеся от старообрядцев в 1760‑е годы, странники ставили во главу учения идею «побега из мира Антихриста». Они призывали «укры­ваться» для сохранения веры, избе­гать общения с представителями го­сподствующей Церкви, не идти ни на какие компромиссы с «миром Антихриста».

Скрытники по своим убежде­ниям принадлежали к наиболее не­примиримому течению среди старо­обрядцев. Они отвергали не только господствующую православную цер­ковь, но и государство, где, по их убе­ждению, правил «Антихрист». Скрыт­ники вели чрезвычайно замкнутый образ жизни. Уходили из домов, пере­селялись в скиты и при этом должны были «забыть» свою фамилию, унич­тожить паспорт, другие документы. Большинство скрытников не шло ни на какие контакты с внешним миром.

Появившись на Каргополье в сере­дине XIX века, скрытническое веро­учение уже к концу XIX века распро­странились на значительную часть Каргопольского уезда и за его пределы. История, литературное и художествен­ное наследие старообрядцев‑скрыт­ников в последнее время привлекает внимание специалистов из разных об­ластей: историков, филологов, исто­риков книги, искусствоведов.

В собрании Каргопольского музея имеется значительное число старообрядческих рукописей, часть из ко­торых происходит из стараннической среды. Одна из самых ценных — «Обиход церковного пения со знаменной нотацией». На обороте последнего ли­ста имеется двухконтурный рисунок в виде домика, по внешнему обводу за­пись: «Писано сия книга 7386‑го года Никонора Игнатьевича». Внутри до­мика расшифровывается имя писав­шего: «Прохор». Кроме того, в рукопи­си имеется зашифрованное имя писца книги: «Имя писавшего на П с восьми­десятого, на Р с сотеннаго, на О с семи-десятого, на Х с шестидесятого, на О с семидесятого, на Р с сотенного на еръ и Никонора Игнатьевича». Эта за­пись была сделана известным карго­польским книжником П. Ф. Ильиным (1865 – 1922). Прохор Филиппович — именитый страннический наставник, книжник, иконописец, автор ряда со­чинений. Нотированный Обиход из собрания музея он изготовил, когда ему было 13 лет. В настоящее время известно шесть рукописей, принад­лежавших П. Ильину. По всей видимо­сти, у П. Ф. Ильина была своя личная библиотека, в которую входили самые разнообразные рукописные и старо­печатные сборники, в настоящее вре­мя рассредоточенные по различным книжным собраниям.

Рукописная книга «Ирмологий но­тированный» выполнена в поморском стиле, украшена киноварными ини­циалами с растительными отростка­ми, вязью и заставками с раститель­ными мотивами. Из зашифрованной записи, представленной в виде таб­лички, можно выявить имя составите­ля — Евдоким.1

Обе книги написаны на бумаге в четвертую долю листа, орнаменталь­ные украшения выполнены в по­морском стиле. Рукописи украшены красочными заставками, в них при­сутствуют заставки‑рамки, вязь, рисо­ванные инициалы. Рукописные книги имеют крюковую нотацию. Эти осо­бенности позволяют говорить об ори­ентации староверов‑книжников на традиции выговского письма и вы­соком профессионализме каргополь­ских писцов.

Ещё одна интересная рукопись в собрании музея — сборник‑конволют, включающий в себя около 150 древне­русских и старообрядческих произве­дений: повести из Пролога , Велико­го Зерцала, Повесть о прении живота и смерти, Повесть о царе Агее, Сло­ва Иоанна Златоуста из Маргарита, Слова Ефрема Сирина из Паренессиса, выписки из произведений выговских писателей Семёна Денисова и Ивана Филиппова и многие другие. Содер­жит сборник и собственно странниче­ские сочинения: «Краткие ответы Ни­киты Семёновича», «Об антихристе» и другие.2 Страннические исторические тексты — это чаще всего искусно со­ставленные компиляции, своды выпи­сок из святоотеческих, древнерусских и старообрядческих сочинений. Тра­диционной для них является вопрос­но‑ответная форма.

Постижение образа жизни старо­веров‑странников осуществлялось главным образом посредством пись­менного слова, книги — печатной и рукописной, чтения молитв и письма полууставом. Вся жизнь странников  была строго регламентирована: без разрешения старшего запрещалось покидать жилище, с ним нужно было согласовывать своё передвижение, во главу угла ставилось почитание стар­ших. Жизнь странников сопровожда­ли многочисленные молитвы и покло­ны. Правила запрещали употреблять не только табак, кофе, но и чай. Так, соборное определение 1906 года ут­верждает суровое наказание за при­страстие к винопитию и чаепитию: «За вино и чай ссылать в Томскую пустынь».3

Эти постановления распространя­лись среди странников при помощи наставлений в рукописных сборни­ках. Вот, например, как представлял старообрядческий автор самовар и чаепитие: «И будут пиющие утро и ве­чер, и полудне, и тем честь деющие, и не вменят в грех, из некоторого стран­ного сосуда, изъвнутрь огонь исходя­щъ, о нем же страшно и рещи, имя сатаны — самовар; и за то многие сни­дут во ад... Аще кто к самовару прикос­нутся, той самому сатаны поклонится. Аще кто чаю напиется, той от руки его причастится». Другой автор приводит новые аргументы против чаепития: «Чай имеет расти и собираем бытии во стране нечистой, и басурманстей, и ядущей всякую нечистоту» и имен­но по этому чай «для верных и сум­нителен в употреблении». Приметами антихриста являются и пристрастие к табакокурению, к «кофею», и корот­кая «немецкая» одежда, и женские ду­хи и украшения.

Другой рукописный сборник дати­руется 1922 годом, он напоминает о пребывании в Каргополе и Карелии приверженцев ещё одного беспопов­ского старообрядческого согласия — Филипповского. Подвизавшийся пер­воначально в Выговской пустыни основатель этого согласия старец Фи­липп (Фотий Васильев) отделился от выговцев в конце 1730‑х годов, не со­гласившись с принятым на Выгу моле­нием за царя. На реке Умб он основал собственный скит. В 1742 году посе­ление Филиппа было обнаружено. Не желая сдаваться солдатам, старец Фи­липп и с ним около 70 человек подо­жгли себя в часовне.4

Об этих событиях повествуется в целом ряде старообряд­ческих сочинений. В состав сборни­ка из собрания музея входит повесть «О отце Филиппе с прочими за благо­честие скончавшимися огнем от созда­ния мира 7251 (1742) в октябре месяце в 14 день». Поскольку сборник создан в страннической среде, повесть предва­ряется выпиской из разных книг на те­му бегства и осуждения самоубийства.

До недавнего времени в Каргопо­ле проживал представитель москов­ской Филипповской общины М. Ю. Ор­ловский, владелец крупной библиотеки. В музее хранит­ся принадлежавший ему ру­кописный старообрядческий сборник, содержащий чин исповедания.

В 1998 году коллекция му­зея значительно пополни­лась рукописными книгами из села Архангело. Во вре­мя экспедиции музей при­обрёл 22 рукописные книги XѴIII – XX веков из местной старообрядческой общины. Рукописи содержат повести из древнерусских патериков, Великого Зерцала, Скитское покаяние, чины крещения и исповедания, духовные сти­хи и другой разнообразный материал.

Особой популярностью у старооб­рядцев пользовались сборники духов­ных стихов, которые содержат тексты, традиционные для старообрядческой культуры в целом. Писцы‑староверы по большей части включали в их состав стихи эсхатологической тематики, тек­сты нравоучительной направленности, касающиеся судьбы всего мира и каж­дого конкретного человека. Рукопис­ная книга была широко распростране­на среди старообрядцев‑странников и бытовала на Каргополье до второй по­ловины XX века, пока существовали представители старообрядческого со­гласия. Её широкое распространение было связано в первую очередь с тем, что на территории Каргополья распо­лагался духовный центр севернорус­ского странничества, здесь проживали известные страннические наставники, мастера книгописного дела.

В коллекции музея также пред­ставлены печатные старообрядчес­кие издания. Главной особенностью старообрядческого книгопечатания яв­лялось то, что оно протекало в рамках кириллического книгопечатания. Рас­пространение старообрядческих пе­чатных изданий шло довольно быстро. Уже в год своего выхода в свет они ока­зывались далеко от местонахождения типографий. Имелась система распро­странения старообрядческих изданий. Часть книг продавалась на месте, круп­нейшие партии шли в Москву. Прак­тически во всех городах России нахо­дились торговцы старообрядческими книгами, приобретавшие их даже у посредников на ярмарках. Собрание Каргопольского музея насчитывает 25 книг, изданных старообрядцами в девяти различных типографиях.

Самые ранние издания, имеющиеся в фондах музея — Псалтырь 1705 года и Часовник 1732 – 1733 годов, издан­ные в Могилёве. Это первые печат­ные издания, которые были выпуще­ны старообрядцами.5

В последней четверти XѴIII века старообрядческое книгопечатание приобретает широкие масштабы, ко­личество изданий, выпускаемых каждой типографией, исчислялось десят­ками. В фондах музея представлены Святцы, Часословы, «Страсти Хри­стовы», «Слово о лжепророках и лжеучителях» и другие. Одной из самых популярных книг у каргопольских ста­рообрядцев была псалтырь, которой насчитывается шесть экземпляров.

Как вспоминает краевед Н. Ф. Аннин (1945 – 2006) о каргопольских старове­рах: «...[они] сохраняли связь с едино­верцами из разных уголков России. К ним приезжали отовсюду, привозили книги».6Благодаря общению со старо­верами у Н. Ф. Аннина появились старо­обрядческие книги. Староверка Таисия подарила ему «Киево‑Печерский па­терик», а старовер Алексей читал ему книги. Как вспоминает Николай Федо­рович, «...я был поражен обилием книг в больших кожаных переплётах с мед­ными узорчатыми замками».7

В 1980‑е годы в музей поступил ком­плекс предметов, принадлежавший М. И. Подрезовой, семья которой про­живала недалеко от Каргополя. В не­го входили старообрядческие печат­ные издания: «Псалтырь», «Слово о лжепророках и лжеучителях», две ле­стовки, медные иконки и книга. Ско­рее всего, семья сдатчицы была старо­обрядческой. Наиболее интересна книга, изданная в технике гектографа. Старообрядческие гектографирован­ные издания занимают как бы проме­жуточное положение между печатной и рукописной книгой. Они сохраняли древнюю рукописную традицию: ко­пировался рукописный текст, часто без титульного листа, иногда с после­словием и датой издания, простав­ленной в конце издаваемого текста.8 В начале XX века оригиналы ряда гектографированных изданий стали иногда печатать на пишущей машин­ке, в изданиях чаще стал использо­ваться титульный лист.

На территории Каргополья в Воло­совском сельсовете вплоть до начала 1930‑х годов действовала подпольная книгопечатня странников‑статейни­ков.9

В собрании музея хранятся две книги, выполненные в технике гек­тографа. Одна из них «Статьи цер­ковнаго уложения, точно написанныя со «статьей», которыми руководство­вался при жизни во преимущих ста­рейший раб Божий Роман Логинович. 7421 года, декабря 22. 1913 г». На по­лях этой книги есть пометы Максима Ивановича Залесского (1894 – 1975) — книжника, руководителя странниче­ской общины Каргополья. Вероятно, книга‑гектограф была изготовлена в книгопечатне села Волосово и при­надлежала М. И. Залесскому.

Странническая традиция на Кар­гополье просуществовала вплоть до конца 1930‑х годов и была ликвидиро­вана в результате репрессий в годы со­ветской власти. Однако, несмотря на это, отдельные приверженцы стран­нического вероучения ещё прожива­ли в Каргополье во второй половине XX века. Рукописи и печатные издания каргопольских староверов‑скрытни­ков иллюстрируют книгописную и ли­тературную традицию, историю, быт и духовную жизнь этого интереснейше­го старообрядческого согласия.

Ольга Пригодина. Каргопольский историко‑архитектурный и художественный музей

Архангельская область . Каргополь.

1 Прокуратова Е. В. К вопросу о формиро­вании и развитии книгописной культуры Каргополья // Культурное наследие Русского Севера. Проблемы изучения, сохранения и использования. Каргополь, 2006. С. 305 – 315.

2 Пигин А. В. Старообрядческие рукописные книги // Каргопольское путешествие. Семь маршрутов по каргопольской земле с Каргопольским историко‑архитектурным и художественным музеем. 2014. С. 542 – 545.

3 Прокуратова Е. В. Старообрядческая куль­тура Коми края XѴIII – XX веков: книгопис­ная деятельность и литературное творчест­во удорских староверов. СПб., 2010. С. 58.

4 Пигин А. В. Старообрядческие рукописные книги // Карго­польской путешествие. Семь маршрутов по каргопольской земле с Каргопольским историко‑архитектурным и художественным музеем. 2014. С. 542 — 545.

5 Вознесенский А. В. Кириллические издания старообрядческих типографий конца XѴIII – начала XIX века. Л., 1991. С. 159.

6 Аннин Н. Ф. О староверах Волосовских // Старообрядческая культура Русского Севера: тезисы докладов и сообщений Каргопольской научной конференции. Каргополь, 1998. С. 37 – 39.

7 Аннин Н. Ф. О староверах Волосовских // Старообрядческая культура Русского Севера: тезисы докладов и сообщений Каргопольской научной конференции. Каргополь, 1998. С. 37.

8 Старообрядческие гектографированные издания библиотеки Российской академии наук. СПб., 2012. С. 6.

9 Старообрядческие гектографированные издания библиотеки Российской академии наук. СПб., 2012. С. 6 – 7.