Этому внешне неприметному дому суждено было после апрельского дня 1961 года навсегда войти в историю космонавтики, стать одним из самых знаменитых мемориальных мест космодрома Байконур. Наш рассказ — о доме‑музее Ю. А. Гагарина.
В послевоенные годы под руководством Главного конструктора С. П. Королёва были созданы и испытаны первые советские баллистические ракеты дальнего действия.
Пуски этих ракет проводились в районе города Капустин Яр, расположенного в нижнем течении Волги. Уже зрели планы выхода человека в космос, начертанные нашим великим соотечественником К. Э. Циолковским. Но для их выполнения необходимо было создать новую наземную испытательную базу, располагавшую бóльшими возможностями, чем в Капустином Яру, которая впоследствии станет космодромом. Местом для этого испытательного центра выбрали малонаселённый район Казахстана восточнее Аральского моря, вблизи небольшой железнодорожной станции. Слово Байконур — казахское. Оно образовано из двух слов — «бай» и «конур» (или — «коныр»). В тюркских языках первое из них означает «богач», «богатый». Второе слово многозначно: это и название народа, и личное имя, это и обозначение цвета (коричневый, рыжеватый, тёмный), а также название травы. Так что лингвистам ещё предстоят исследования, но наше время точно определило новое значение «байконур» — «ворота в космос».
Строительство нового испытантельного центра началось в 1955 году и стало поистине всенародной стройкой. Предстояло создать комплекс техческих сооружений, где могли бы проводиться подготовка, исследования и пуск ракет. Необходимо было построить огромное здание монтажно‑испытательного корпуса, где будут собираться и испытываться ракета‑носитель и космические аппараты, соорудить стартовый комплекс для пуска ракет, хранилища ракетного топлива, системы снабжения энергией и водой, предстояло построить десятки других инженерно‑технических сооружеий. Чтобы читатель имел представление, например, о стартовом комплексе, скажем, что для строительства котлована нужно было вынуть около одного миллиона кубометров грунта — его глубина составляла 41 метр.
Необходимо было возвести и город со всеми службами, обеспечивающими жизнь испытателей ракетной техники и их семей, а также построить жилые дома в непосредственной близости от места старта. Предстояло проложить многие десятки километров шоссейных дорог и железнодорожных путей.
Суровые климатические условия — лютые, ниже 30 градусов, морозы зимой, изнурительная летняя жара, сильные ветры, пылевые бури, недостаток воды — осложняли и без того трудные условия работы.
5 мая 1957 года Государственная комиссия подписала акт о приёме в эксплуатацию первой очереди стартового комплекса. 4 октября 1957 года с этого стартового комплекса был запущен первый советский искусственный спутник Земли — открыта космическая эра в истории человечества. Стремительные, поистине космические темпы!
Строительство жилых комплексов на Байконуре велось одновременно в районе стартового комплекса и в нескольких десятках километров от него, там, где сейчас расположен город космодрома. Как вспоминают ветераны Байконура, строительство четырёх типовых дощатых домиков (одному них и было суждено в будущем стать домом Гагарина) поблизости от стартового комплекса началось в 1955 году. В марте следующего года первыми здесь поселились специалисты, участвовавшие в создании ракетной техники. В одном из домиков постоянно останавливался С. П. Королёв, когда он приезжал на Байконур (сейчас здесь Дом‑музей С. П. Королёва). Домики расположены вдоль дороги, ведущей к стартовому комплексу.
Одновременно строились и шесть деревянных бараков, в которых поселились конструкторы, инженеры, испытатели, участвовавшие в разработке и строительстве стартового комплекса. Бараки уже давно снесены, а домики сохранились.
Впервые группа космонавтов «гагаринского набора» (так принято их сейчас называть) приехала на космодром во второй половине марта 1960 года. Жили космонавты в двухэтажном доме, расположенном в городе космодрома. К этому времени космонавты уже в основном завершили подготовку к космическому полету, изучили корабль и работу его систем. Но им не доводилось видеть старт ракеты‑носителя, не были они знакомы и с космодромом. Поэтому С. П. Королёв и руководители подготовки космонавтов запланировали такую поездку. В этот период проводились отработочные пуски беспилотных модификаций корабля «Восток». Будущие космонавты познакомились с космодромом, стали свидетелями заключительных этапов подготовки ракеты‑носителя и корабля, присутствовали при запуске пятого, последнего, беспилотного корабля «Восток». Это была генеральная репетиция перед стартом человека в космос.
5 марта 1961 года шесть космонавтов, их наставник генерал‑лейтенант авиации Н. П. Каманин, первый начальник центра подготовки космонавтов Е. А. Карпов, врачи, методисты, кинооператоры вылетели на космодром. Начался завершающий этап работ. 8 апреля на заседании Государственной комиссии по предложению Н. П. Каманина командиром корабля был утверждён Ю. А. Гагарин, а его дублёром Г. С. Титов. На следующий день Каманин пригласил космонавтов к себе в комнату и сказал им о принятом решении. А вечером 10 апреля состоялась, как теперь принято называть, торжественная Госкомиссия. После выступления технического руководителя — главного конструктора С. П. Королёва, доложившего о проведённых работах и о готовности ракетно‑космического комплекса к старту, — Н. П. Каманин представил присутствовавшим Ю. А. Гагарина и Г. С. Титова.
Сейчас трудно установить, кто предложил, чтобы космонавты последний день и ночь перед стартом провели в домике (с того времени его стали называть «стартовый домик»), расположенном невдалеке от стартового комплекса. Да это и не главное. Логичность такого решения очевидна. Ведь это был первый полёт человека в космос, и трудно было точно рассчитать и предусмотреть проведение всех заключительных операций. Поэтому пребывание космонавтов перед пуском в «стартовом домике» позволяло выделить больше времени для их отдыха, а при необходимости и для дополнительных встреч со специалистами. Да и Королёву, очевидно, просто по‑человечески было как‑то спокойнее — его домик находился рядом.
Первый начальник Центра подготовки космонавтов Е. Карпов вспоминал: «Сергей Павлович уведомил меня, что Государственная комиссия согласилась с нашим предложением разместить командира корабля и его дублёра на предстартовый день и предстартовую ночь в домике, находяемся неподалёку как от монтажного корпуса, где испытывается ракета‑носитель и космический корабль, так и от стартовой площадки, на которую надо будет доставить полностью экипированных космонавтов».
Историки космонавтики уже детально восстановили по минутам все события последних суток перед стартом. Напомним их. 11 апреля, в 13 часов, на стартовой площадке Юрий Гагарин встретился со специалистами, готовившими ракету‑носитель с кораблём к пуску. «После митинга, — вспоминал Н. П. Каманин, — Юрий Гагарин, Герман Титов, участник подготовки космонавтов Евгений Анатольевич Карпов, врач Никитин и я поехали в стартовый домик, где космонавтам предстояло провести всё оставшееся до пуска время. Я вместе с Юрой попробовал сытный, но не особенно вкусный обед космонавта: на первое — пюре щавелевое с мясом, на второе — мясной паштет, на третье — шоколадный соус. Всё это в тюбиках по 160 граммов».
После обеда по просьбе Королёва с Гагариным встретились специалисты: это были последние перед стартом инструктаж и проверка того, как космонавт усвоил полётное задание. Встреча продолжалась полтора часа. Затем медики проконтролировали состояние здоровья космонавтов: измерили кровяное давление, температуру, выполнили ряд запланированных медицинских процедур. На эти операции ушел ещё один час 20 минут.
Теперь слово Ю. Гагарину: «Вечером мы сыграли партию на бильярде. Игра продолжалась недолго. Ужинали втроём: доктор и нас двое. О полёте разговоров не было, говорили о детстве, о прочитанных книгах, о будущем». Продолжает Е. Карпов: «В 21 час 30 минут в домик зашёл Сергей Павлович. Убедившись, что у нас всё обстоит благополучно, он, пожелав нам приятных сновидений и сославшись на занятость, стал было уже уходить, однако буквально на ходу всё‑таки нашел способ подбросить нам дополнительную порцию оптимизма: «Хочу предупредить, что через пару‑тройку лет в космос будем отправляться гораздо проще — по профсоюзным путёвкам...»
Перед самым сном, в 21 час 50 минут, Карпов ещё раз проконтролировал кровяное давление космонавтов. В 22 часа они легли спасть. Сон был спокойным. А Королёв, Каманин, Карпов, дежурные медики, специалисты, занятые подготовкой ракетно‑космического и стартового комплексов, в ту ночь не сомкнули глаз.
Снова слов Е. А. Карпову: «В третьем часу ночи, когда мои подопечные уже пятый час спали безмятежным сном, в домик вновь заглянул Сергей Павлович. Приложив указательный палец к губам и, издавая чуть слышное «тсс», он тихонько прошёл по коридору и открыл дверь в комнату, где находились Юрий и Герман. Удостоверившись, что они спят, Сергей Павлович бесшумно удалился, показав жестами, что и у него всё идёт хорошо. Как я узнал позже, прямо от нас он отправился на стартовую площадку, где в три часа ночи начались заключительные проверки».
В половине шестого утра Карпов разбудил космонавтов. Обычная физзарядка, утренний туалет, завтрак по‑космически — из туб, предполетный медицинский осмотр. Надеты скафандры.
Из воспоминаний Ю. Гагарина: «Пришёл главный конструктор. Впервые я видел его озабоченным и усталым, видимо, сказалась бессонная ночь. И всё же мягкая улыбка витала вокруг его твёрдых, крепко сжатых губ. Мне хотелось обнять его, словно отца. Он дал несколько рекомендаций и советов, которых я ещё никогда не слышал и которые могли пригодиться в полёте. Мне показалось, что, увидев космонавтов и поговорив в ними, он стал более бодрым».
И дальше всё шло в соответствии с запланированным графиком. А в 9 часов 7 минут — старт, гагаринское молодецкое «Поехали!». Началась эпоха полётов человека в космос.
В этом памятном домике Юрий Гагарин бывал ещё несколько раз — он провожал в космос своих товарищей.
Совершим теперь небольшую экскурсию по дому‑музею. 30 лет назад вокруг этого и соседних домиков не было ни деревца, ни кустика, ничего, что бы давало спасительную тень в палящий летний зной. Но вскоре здесь посадили саженцы пирамидальных тополей. Деревца прижились и вымахали выше домиков. Но не долог век тополей в этой суровой местности. И их решили заменить на неприхотливые карагачи. Теперь растут и яблони, и тополя, и кусты шиповника.
Две деревянные ступеньки, невысокое крыльцо, над ним — двускатный навес, покрытый шифером. С левой стороны от входа на стене укреплена мемориальная доска из розового гранита. На ней высечен барельеф первого космонавта и текст: «В этом доме провёл ночь перед первым в мире полётом в космос Юрий Алексеевич Гагарин. 11 – 12 апреля 1961 [года]».
В доме три жилых комнаты. Коридор настолько узкий, что и двум людям разминуться трудновато. На прибитой к стене полочке из толстой фанеры стоит телефонный аппарат чёрного цвета.
В первой комнате справа по коридору жил Е. А. Карпов. На него по распоряжению С. П. Королёва была возложена персональная ответственность за проведение заключительного этапа подготовки космонавтов на Байконуре перед стартом, создание необходимых условий, обеспечивающих их работоспособность и здоровье. В этой же комнате была размещена и часть аппаратуры, с помощью которой медики контролировали самочувствие космонавтов во время их сна.
Следующее помещение — комната космонавтов. Именно здесь и провели день и ночь накануне первого старта человека в космос Ю. Гагарин и Г. Тиов. Простая мебель, нет ничего лишнего. В комнате две металлические кровати, застланные простыми шерстяными одеялами, подушки в белых наволочках. Кровать Г. Титова стоит в углу, напротив входной двери, а вдоль левой стены — кровать Ю. Гагарина. Рядом с каждой кроватью — тумбочки, покрытые жёлтыми салфетками, на которых стоят настольные лампы.
В этой комнате мы можем видеть уникальные реликвии — форменную одежду Юрия Гагарина: рубашку защитного цвета с погонами старшего лейтенанта, тёмно‑синие брюки, чёрные ботинки. Последний раз Гагарин надевал эту форму 11 апреля. На следующий день он ушёл в полёт в невиданной до той поры космической одежде — в скафандре, а после полёта космонавт надел уже форму майора. Хранится эта форма, висящая на плечиках, в специальном стелаже‑шкафу, стоящем около кровати первого космонавта. На одной из стен комнаты находится портрет Ленина.
Строгую, почти аскетическую, обстановку комнаты несколько смягчает небольшое трюмо в деревянной оправе, стоящее в углу, и два больших глубоких мягких кресла.
На стене над дверью висят большие часы в деревянном восьмиугольном корпусе. Их мерный, ритмичный стук создавал особый, спокойный уют в тот памятный вечер. Тональность стен (они оклеены обоями светло‑зелёного цвета с чуть заметной белой полоской) также способствовала созданию особого психологического настроя космонавтов. В комнате много света — два окна занимают почти всю стену. Уют создают и золотистого цвета плюшевые портьеры на окнах и белые тюлевые шторы.
Третью жилую комнату — она расположена напротив комнаты космонавтов — занимали медики. Как память о том историческом дне на столе лежат газеты, вышедшие в апрельские дни после космического полёта Юрия Гагарина.
Этот домик использовался ещё пять раз при подготовке последующих полётов космонавтов.
Последними космонавтами, жившими здесь перед стартом, были В. Терешкова и её дублёр. Сейчас для выполнения предстартовой программы космонавты располагают на Байконуре современным комплексом, оснащённым тренажёрами, медицинскими лабораториями, спортивными залами, удобными гостиничными номерами.
Дом‑музей Юрия Гагарина как историческое место посещают советские и зарубежные космонавты перед очередным стартом в космос, гости космодрома. Дом‑музей запечатлен художниками на картинах, о нём написана песня, автор стихов — один из старейших «космических» журналистов А. Романов, музыку написал композитор Б. Мокроусов. Эта песня нравилась С. Королёву, космонавтам. Её текстом и хочется завершить нашу экскурсию.
Бревенчатый дом на четыре окошка,
Такой пятистенком зовут на Руси.
К нему, как ручей, из бетона дорожка
От самой ракеты к крыльцу колесит.
Мы любим его, светлый домик сосновый,
Как дальних галактик таинственный шум,
Как ласку любимой, как день этот новый,
Что душу тревожит и радует ум.
Нам по сердцу всё: и фонарик под крышей,
И строй тополей, и туман до утра,
И ветер ночной, что гуляет неслышно,
И главного голос: «Вставайте, пора!»
Сегодня стартуем — фонарь не гасите,
Он нам на планете родной, как маяк.
Куда б ни занёс нас могучий носитель,
Вернемся к тебе, голубая Земля!
Горит, не погаснет фонарик над домом,
На старте, как стрелы, стоят корабли.
Чудесен наш край, что зовут космодромом,
Отсюда дороги к планетам легли.